– Пожалуй, вот это, – решила наконец Эмили.
Она открыла альбом и принялась зарисовывать взгромоздившегося на дельфина морского всадника в длинном плаще и отороченном водорослями цилиндре.
– Что за нелепость, – фыркнула Ада, переводя взгляд с рисунка на статую. – Где это видано, чтобы морские всадники носили цилиндры!
– А этот – носит! – провозгласила внезапно статуя, спрыгивая с дельфина на землю.
С шляпы и плаща при этом взлетели густые клубы муки.
– Лорд Сидни! – ахнула Ада. – Вы были здесь все это время! Вот здорово!
– Маскировка – большое подспорье в моей работе, – ответил тот скромно. – А мука – большое подспорье при маскировке. А еще, – продолжил он, заглядывая через плечо Эмили, – я должен заметить, что вы хорошо ухватили сходство, мисс Брюквидж. У вас определенно талант. Что же касается тебя, Уильям…
Мальчик пялился на лорда Сидни, разинув рот. Он явно был впечатлен.
– Загляни ко мне, когда немного подрастешь. Мне кажется, тебя ждет большое будущее. Кстати о будущем. Так что там с вашей горничной, мисс Гот?
– Как раз об этом я и хотела с вами поговорить… – начала Ада.
Лорд Сидни взял ее под руку, и они медленно пошли вокруг фонтана. Эмили продолжила рисовать, а Уильям растянулся у ее ног и приобрел мраморный цвет. Оба они внимательно слушали.
– Видите ли, лорд Сидни, предложение вашего друга Симона всколыхнуло в сердце Мэрилебон все былое. Она поняла, что по-прежнему любит его. Но она слишком робка и впечатлительна, чтобы выйти из шкафа.
– Руби спрашивала, а не может ли Симон сам приехать в Грянул-Гром-Холл, – напомнила Эмили, не отрываясь от рисунка.
– Ах, да, Руби-буфетчица, – понимающе улыбнулся лорд Сидни. – Весьма сведуща в украшении тортов, понимаю. Какие одаренные молодые люди собрались у вас в Чердачном клубе!
– А откуда вы знаете про Чердачный клуб? – вскочил Уильям. – Это же секрет!
– Ваш секрет никуда от меня не уйдет, – успокоил его лорд Сидни. – Но позвольте вам заметить, мисс Гот, что два медведя в одном шкафу – это все-таки чересчур.
– Нам что-то надо придумать! – заявила Ада.
Два голубка спустились с небес и уселись на правое и левое плечо лорда Сидни. Возникла короткая пауза, во время которой лорд читал послания и отсылал голубей с ответами.
– По правде сказать, я сейчас немного занят со всеми эти предпраздничными хлопотами… надо распорядиться насчет доставки шатра, раскраски почтовых карет, собрать деревенский оркестрик, не говоря уж о… о прочем, – закончил он загадочно.
Затем повернулся к Аде и похлопал ее по руке.
– Но я обещаю подумать над этой проблемой. А теперь, с вашего позволения, мисс Гот, я откланиваюсь и направляюсь в деревню на уроки танцев. А потом мне еще надо сплести мою соломенную юбочку.
Глава пятая
Остаток дня Ада и Эмили посвятили изучению буйных Тылов внешнего сада (бескрайних). Это была любимая Адина часть поместья. Возможно, потому, что Метафорический Смит, – знаменитый ландшафтный архитектор, трудившийся над Грянул-Гром-Холлом, – так и не довел работу до конца В центре его находился Потайной сад, из которого маленькая калиточка вела в Самый потайной сад. Там-то Ада с Эмили и выращивали самые необычные растения, обнаруженные ими в Гармонической теплице[5]. Заигравшись, они потеряли счет времени и домой вернулись уже впотьмах. Они решили не идти через кухни, где сейчас должно быть столпотворение гастрономических маэстро, а залезли через византийское окошко венецианской террасы, расположенной в западном крыле.
– Нет, ну надо же – слоеный огурец с шоколадным запахом! – все никак не могла успокоиться Эмили.
– Увидимся за завтраком, – попрощалась с ней Ада на ступенях лестницы.
– Надо будет еще пурпурную герань пересадить, – напомнила Эмили, уже отправляясь к себе в восточное крыло.
Ада тем временем забралась по лестнице в свои комнаты на втором этаже западного крыла. Ей хотелось, по примеру Люси Борджиа, въехать вверх по перилам, но гувернантка считала, что Ада еще не совсем готова для уроков левитации. Девочка открыла дверь своей преогромной спальни, проскользнула внутрь и убедилась, что ужин уже ждет ее на не-только-журнальном столике. Усевшись, она подняла большую крышку, которой был накрыт поднос. Пахнуло́ костром, и над подносом поднялось облачко мягкого пара. Ада оглядела поднос. На нем стоял небольшой стеклянный чайник с носиком в виде соловья. Чайник тихонько булькал, потому что он возвышался над зажженной свечой, а пар из клюва соловья выходил с мелодичным и грустным свистом. Тут была суповая тарелка, а по другую сторону от него помещалась ложка на ковре из желтой соломы. Перед чашкой лежала карточка:
Ада вылила содержимое чайника в тарелку и зачерпнула ложку горячей терпкой жидкости. И убедилась, что такого превосходного супа в жизни еще не пробовала.
Лишь разделавшись с ним, она вспомнила, что карандашик Эмили по-прежнему висит у нее на шее. Она взяла в руки карточку, перевернула ее и написала:
Затем положила карточку рядом с опустевшими тарелкой и чайником, задула свечу и снова накрыла поднос серебряной крышкой. Потом бросила взгляд на пятнистый диван и убедилась, что Мэрилебон выложила на него черную бархатную накидку.
– Надеюсь, тебе лучше, – обратилась Ада к двери стенного шкафа.
В ответ донеслось тихое урчание.
– Я оставлю для тебя экземпляр папиной книги на каминной полке.
